Николай Николаевич Ге. Пушкин в Михайловском (Пушкин читает новую главу «Евгения Онегина» приехавшему в Михайловское Пущину). 1875. Холст, масло. Харьковский художественный музей, Харьков. Именно эта глава и превращает произведение в настоящий роман в стихах.
16 октября 1824 года Пушкин, которому после Южной ссылки было предписано жить в Михайловском, заканчивает быстро написанную III главу «Евгения Онегина», причем именно эта глава и превращает произведение в настоящий роман в стихах.
Начиная «Евгения Онегина», сам Пушкин не был уверен, имеет ли смысл достаточно четко следовать всем признававшимся в ту пору формальным признакам романа или же ограничиться «набором глав», то есть несколькими главами, каждая из которых соответствовала бы тому или иному признаку романа. Но в Михайловском Пушкин решает, что роман будет именно романом, и с этого времени от дотошно и даже иронично следует романному канону, не только дотошно снабжая текст всеми формальными атрибутами романа, но и рассуждая о свойствах разных романов и предпочтениях аудитории.
Что же касается содержания, то именно в третьей главе на сцену выходит Ленский и завязывается конфликт, который приведет к дуэли. Но что еще важнее, именно в третьей главе поэт рисует образ Татьяны – один из самых романтичных образов мировой литературы.
Ленский привозит Онегина к Лариным, и хотя Татьяна не участвует в разговоре, а молча сидит у окна, она сразу же страстно влюбляется в Евгения, и именно в третьей главе Татьяна пишет Онегину, причем именно это письмо и является центром главы.
Шесть строф, с IX по XIV, отведены рассуждениям о романах. Повод для этого вполне подходящий: Татьяна является типичным представителем аудитории, читающей романы, отождествляющей себя с их героинями и влюбляющейся в «обманы». Мы узнаем, что любимыми романами грустной провинциальной барышни являются «Юлия» Руссо, «Матильда» госпожи Коттен, «Валери» баронессы Крюднер, «Дельфина» госпожи де Сталь, «Страдания молодого Вертера» Гете и уже упоминавшиеся во II главе романы Ричардсона «Грандисон» и «Кларисса». Пушкин обращает внимание читателя, что эти сентиментальные романы XVIII века были по вкусу провинциалке в 1820 году, когда и разворачивается действие главы. И тут же переводит разговор на романы, которые популярны «нынче», то есть в 1824-м, по меткому замечанию Набокова, «у более искушенных молодых девиц». Это сочинения Байрона во французском переводе, «Мельмонт-скиталец» Мэтьюрина, тоже, конечно, во французском переводе, и роман французского байрониста Нодье «Жан Собигар». В XIII-XIV строфах Пушкин обещает читателям, что на закате дней он напишет семейный роман в прозе с русским, то есть с незаимствованным у европейцев, сюжетом.
Любопытно также, что III глава «Евгения Онегина» открывается необычным для тогдашней литературы приемом чистого диалога, то есть без вводных слов и пояснений «сказал Онегин», «ответил Ленский» и т.п.
Письмо Татьяны к Онегину, включенное в III главу романа в стихах, остается одним из наиболее часто переводимых на иностранные языки русских текстов.