Преображение Господне – один из самых таинственных евангельских эпизодов, вокруг которого на протяжении двух тысячелетий кипят и мирские споры.
Джованни Беллини. Преображение Господне. 1487. Масло, дерево. 115х182 см. Национальная галерея Каподимонте, Неаполь.
Евангелия рассказывают, что Иисус предрек, что некоторые из Его последователей смогут лицезреть Преображение Его и таким образом еще при жизни увидят Царствие Божие: «истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9:1). Шесть дней спустя Иисус поднялся на гору помолиться, взяв с собой троих учеников – Петра, Иакова и Иоанна. Именно здесь, во время молитвы, Иисус «преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды Его сделались белыми, как свет» (Мф. 17:2). При этом появились два Ветхозаветных пророка – Моисей и Илья. Появилось облако, осенившее всех, и из облака раздался голос: «Се есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Мф. 7:15).
Таким образом, трое учеников узрели Преображение и услышали Глас Божий, прямо указавший на Иисуса как на Сына Божия. Однако сам Иисус, спускаясь с горы, запретил ученикам говорить об увиденном, «доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (Мк. 9:9). Так и было сделано.
В результате запрета, исполненного верными учениками, рассказ о Преображении Господнем стал известен за пределами узкого круга, в который входили только Петр, Иаков и Иоанн, уже после Воскресения Христова. Исследователи и толкователи, смотрящие на Евангельскую историю с критических позиций, высказывают сомнения в достоверности рассказа троих свидетелей Преображения. Больше того, высказывается предположение, что запоздалый рассказ троих апостолов о увиденном ими Преображении, ставился под сомнение некоторыми другими апостолами и был одним из поводов для споров внутри апостольского сообщества, хотя сами споры были порождены иными причинами, в частности, конкуренцией в сообществе.
Как бы то ни было, а со времен утверждения христианской церкви существовала потребность в узаконивании рассказа о Преображении Господнем, и потому именно этот Евангельский сюжет вошел в число сюжетов первых же христианских фресок и книжных миниатюр. А после включения Преображения в ряд 12-ти христианских праздников, изображение этого сюжета стало обязательным в соборах.
На датируемой серединой VI века мозаике апсиды церкви Сан Аполлинаре ин Классе в Равенне изображены Рука Божия, вытянутая из облака, в небесах два пророка Моисей и Илия, Крест с оплечным образом Христа, сам Иисус, изображение которого подписано «Salus Mundi» — «Спаситель мира», а вот апостолы показаны в виде агнцов, причем в нижнем ряду из двенадцать, но еще три – по числу учеников, лицезревших Преображение, изображены отдельно. Таким образом, в данном случае совмещены две сцены – собственно Преображение и Иисус, ведущий учеников.
Позднее выработалась традиция изображать по обе стороны Иисуса двух Ветхозаветных пророков, а чуть ниже – троих распростертых или согбенных в молитве учеников. Сам Иисус часто изображается в мандорле (итальянское mandorla – миндалина) – это особая форма нимба, представляющая собой вертикально вытянутый овал с заостренными концами, символизирующий сияние вокруг Христа.
Именно такая схема и стала канонической, и единственным существенным ее развитием стало возникшее постепенно правило изображать Иоанна в центре у ног Иисуса, а Петра и Иакова по бокам от Иоанна.
Иконографические новшества появляются только с XIII- XIV столетий, когда фигуры учеников начинают изображать эмоционально, в простертыми руками и выразительными лицами, на которых написаны восторг и изумление. Почти одновременно возникает практика вписывания в нимб не только Иисуса, но и фигур пророков. В русской иконе мы замечаем унаследованную от Византии традицию прорисовывать, помимо нимба, отдельные лучи, исходящие от Иисуса, часто по направлению к ученикам.
В XIX веке появились иконы, на которых очевидцами Преображения стали изображать уже всех 12 учеников.
В живописи, начиная с Возрождения, главным в сюжете Преображения Господня становится человеческая реакция на Чудо и на открывшуюся избранным Тайну. На знаменитой картине Джованни Беллини (см. заглавную иллюстрацию к этой статье), написанной примерно к 1487 году, нет уже никакой руки из облаков или иных символов Гласа Божия. Да и облака самые обычные, вполне естественные в осеннем пейзаже. Пророки вещают Иисусу о его грядущем исходе, нимб у Иисуса маленький, совсем условный. Сам центральный персонаж – не столько Сын Божий, сколько человек, готовящий себя к смертельному испытанию. Ученики удивлены тем, что видят и слышат, и даже немного испуганы, пытаются отстраниться, отгородиться от происходящего. Да и разворачивается действие не на горе, а на холме, каких много на Севере Италии, и отнюдь не в особенных условиях, а на фоне повседневных дел, которыми заняты пастух и другие селяне на дальнем плане. Обыденность условий, в которых вершится Чудо, подчеркивает изгородь, которую гениальный Беллини расположил и вовсе на переднем плане. Не случайно в кругах знатоков эту картину называют «Преображение за изгородью».
При этом любопытно сравнить шедевр Беллини с его же работой, созданной на треть столетия раньше. «Преображение», хранящееся в Музее Коррер в Венеции и написанное около 1455 года, вполне традиционно. Именно так и писали картины на этот сюжет многие художники – современники Беллини.
Хотя и раньше некоторые художники делали шаги к изображению эмоций участников сцены Преображения Господня. Примером может служить замечательная темпера Дуччо де Буонинсенья, написанная этим ярким представителем сиенской школы еще в Раннем Кватроченто.
Картина Рафаэля, написанная в 1519-1520 годах, наоборот, полна драматизма. Иисус и пророки воспарили над горой, и трагическое вдохновение на лице центрального персонажа вполне соответствует яркому свету, льющемуся с небес. Свет располагается вокруг фигуры Христа, и очертаниями световое пятно напоминает мандорлу, а вокруг этого живописного и отнюдь не условного, как на иконах, нимба разлетаются серые облака. Современные исследователи подмечают соответствие божественного явления, изображенного Рафаэлем, модели светового взрыва, описывающей превращение энергии, выделяемой при прохождении света через массу мелких капель воды с отражающей поверхностью и получающих энергию подобно панелям солнечных батарей. Усвоение большого суммарного количества энергии приводит капли воды в движение, приводя к резкому расширению облака.
Ветер от этого «рафаэлевского взрыва» гнет вековые деревья и раздувает их кроны.
Иоанн, Петр и Иаков не просто потрясены происходящим – они ослеплены ярким светом, что зрителю представляется вполне естественным, настолько очевидна необычайная яркость света, изображенного Рафаэлем.
Гора отнюдь не высока, и у Преображения есть свидетели, помимо троих учеников, взошедших на нее вместе с Иисусом. Это не только апостолы, но и другие люди, причем понятно, что они видят Чудо, поскольку двое указывают руками на Иисуса, один устремлен к Нему, а еще двое на заднем плане слева благоговейно взирают на свершающееся на горé.
Самой известной из российских картин на сюжет Преображения является работа Андрея Ивановича Иванова, написанная им в 1807 году в академической традиции.
Другое известное произведение российского искусства на этот сюжет – мозаика Николая Кошелева в Храме Спаса-на-крови в Санкт-Петербурге.