6 августа 1914 года директор Пушкинского дома профессор Нестор Александрович Котляревский впервые говорит о намерении выдвинуть русского писателя Дмитрия Сергеевича[…]
6 августа 1914 года директор Пушкинского дома профессор Нестор Александрович Котляревский впервые говорит о намерении выдвинуть русского писателя Дмитрия Сергеевича Мережковкого на Нобелевскую премию по литературе. В августе этого же года процедура выдвижения будет полностью пройдена, и Мережковского номинируют на премию.
Авторитет Мережковского как мыслителя и писателя к этому времени был уже очень высок, его трилогия «Христос и Антихрист» была «весьма читаема», а пьеса «Павел I», открывающая новую трилогию «Царство зверя» была воспринята в европейских интеллектуальных кругах, как безусловный шедевр и новаторское произведение, задающее вектор развития литературного творчества. В 1911-1912 годах роман «Александр I», ставший второй частью новой трилогии, печатался в «Русской мысли» и сразу же оказался в центре историко-литературных споров, причем не только в силу художественных достоинств, но и из-за того, что в предвоенной Европе очень остро воспринимались моральные споры о войне, которые велись за сто лет до Первой мировой в разгар наполеоновских войн накануне вторжения французской армии в Россию.
За два года было издано два Полных собрания сочинений Мережковского – в 1913 году 17-томное собрание вышло в издательстве М.О. Вольфа, а уже в 1914 новое 24-томное было напечатано в издательстве Д.И. Сытина.
Общественная позиция Мережковского, спорившего с «Вехами» и заподозренного в России в связях с террористами, также вызывала сочувствие европейских интеллектуальных кругов. В возможном присуждении премии Мережковскому был и политический резон. Нобелевский комитет и Шведская академия не скрывали, что не прочь присудить Премию по литературе русскому писателю в знак отсутствия враждебного отношения к России на фоне антирусской пропаганды, развернувшейся в Германии в предвоенные месяцы.
Помимо прочего, в интеллектуальных кругах выражалось недовольство тем, что за 13 лет ее существования Нобелевская премия ни разу не присуждалась русскому писателю, хотя очевидным претендентом на нее считался Лев Толстой. Наконец, семья основателя премии Альфреда Нобеля продолжала развивать тесные деловые контакты с Россией и ее представители также выражали удовлетворение намерениями присудить премию русскому литератору.
Поэтому профессор Котляревский делал не абстрактное заявление, а вполне обоснованное предложение, которое он, вероятно, даже предварительно обсуждал со шведскими коллегами. У Мережковского были все шансы стать первым российским лауреатом Нобелевской премии по литературе, несмотря на начавшуюся войну и даже в контексте начавшейся войны.
Однако в результате именно война поставила крест на таких перспективах. Поскольку Нобелевская премия по литературе стояла особняком и в ее присуждении участвовали как специальный Нобелевский комитет по литературе, так и Шведская Академия, то провести все необходимые и довольно сложные процедуры не удалось, причем во многом благодаря усилиям антироссийски настроенных членов комитета, отказывавшихся участвовать в заседаниях, хотя и объективно переезды с континента в Скандинавию через Балтийское море, ставшее ареной боевых действий, и через закрытые границы, было делом сложным. Как бы то ни было, а Нобелевская премия по литературе в 1914 году вовсе не была присуждена.
Через год снова ставился вопрос о присуждении премии русскому писателю, но в страдавшей от войны России не нашлось сил, способных провести все необходимые процедуры, и к тому же русское литературное и академическое сообщества оказались расколотыми из-за острых споров об отношении к войне и к революционному движению в стране. В итоге даже российские академики предпочли поддержать кандидатуру Ромена Роллана – великого писателя, представлявшего союзную Францию. Он и стал Нобелевским лауреатом в 1915-м.
Мережковского, однако же, еще не раз выдвигали на Нобелевскую премию. Всего в его жизни будет 9 таких номинаций. Во второй раз вплотную к Нобелевской премии